Пересекаю Железнодорожную улицу, из уступающего авто Тима Белорусских поёт про мокрые кроссы. В этой белой рубашке я выгляжу как студент консерватории. Или, прости господи, поэт.
Звоню. Голос из домофона впускает меня в дом. Из всех комплектов белья беру тот, где полотенце свиняче-розовое: такое моё мироощущенье.
Завожу себе персонального призрака: для близорукого человека крыша слева устроена таким образом, будто на ней расположилась сущность в чёрной мантии. Каждое утро здороваюсь с этим чуваком, говорю: “Сорян, но не сегодня”.
В комнате слушаю звон колоколов, сверлёж стен, храп соседа (Юрий, привет!). В кухне чайник всегда горячий и пустой: молодые писатели продуктивны и эгоцентричны.
Заправляюсь кофе на террасах. Щурюсь от солнца. Литовцы красивые. Имена у литовцев как у князей или ведьмарок. Такими же именами они подзывают своих котов.
Развиртуализовываюсь. Пью нефильтрованное, тёмное, IPA, шираз, мерло, опять шираз, настойки из вишни. Глажу собак. Много шучу, смешно и несмешно тоже (помечаю на будущее: не шутить про черепашек-ниндзя без оценки возрастного состава компании).
Мёрзну в Bukowski. Посетители выпивают в пальто, alus не берёт, шар из кикера куда-то теряется, и всё это очень хорошо.
Пытаюсь выучить новые слова на литовском. Получается “котёнок” и “самокат”. Взамен щедро дарю польское слово “bibułka”, это бумага для папирос.
Спешу в Rimi, чтобы успеть до 20:00. Шерстяное пальто и шарф придают солидности. Бежать за вином уже не к лицу, приходится шагать длиннее.
Сорок минут томлюсь в очереди на рейв. Пляшу в дыму, в свете красных фонарей. Крепко целуюсь. Просыпаюсь на другом берегу реки. Люди — самые интересные книжки.
Возле костёла слушаю, как женщина в цыганской юбке успокаивает малышку, разбившую расписанное яйцо. Другие яйца малышке не подходят, уважаю такую упёртость. Говорят они по-французски.
Смотрю, как горит собор в Париже, плачу. Умные люди в Facebook объясняют, что надо плакать по другим поводам. Я, конечно, сразу же начинаю плакать по другим поводам.
В семьдесят какой-то раз бросаю взгляд на лицо Лидии Ермошиной (ну вот такая выява висит по пути в мою комнату). Хочется причесаться и за кого-нибудь проголосовать.
Выбираю рубашку в цветы, итальянские кроссовки — очень модные! Покупаю лакричные конфеты для тех, кто может их есть.
Мчусь к stotis’у. Погода в последние дни скуксилась, новенькие кроссовки мочит дождь. В голове играет “и пускай капает, капает с неба, иду в мокрых кроссах к тебе, где бы я не был”. Тупая орфографическая ошибка, но такое хорошее настроение.
Чувствую желание сильно благодарить. Если я когда-нибудь что-то напишу, так зуб даю: в списке благодарностей на первой странице ПЭН-центр пойдёт сразу вслед за мамой, папой, младшей сестрой.