В начале 2022 года Александр Лукашенко издал указ о провозглашении «года исторической памяти» в стране. Позже был создан специальный Республиканский совет по исторической политике для, как сообщалось в официальных новостях, «проведения единой государственной политики в области исторической памяти».
В 2022 году можно было видеть развитие негативных тенденций, связанных, прежде всего, с политикой режима Александра Лукашенко, – уничтожение независимых издательских проектов, в рамках которых появлялась литература по истории, и возможностей публикации для отдельных изданий; продолжение репрессий против представителей исторического сообщества и музейных работников, гидов; уничтожение мест захоронения участников некоммунистического сопротивления нацизму периода Второй мировой войны и Армии Крайовой; милитаризация образовательных программ; манипулятивное использование терминов «нацизм» и «фашизм».
Ситуация вокруг истории в Беларуси в 2022 году не только стала продолжением политики, начавшейся задолго до этого периода, но и приобрела новые черты (в том числе и в связи с началом войны России в Украине в феврале 2022 года).
Политика памяти в Беларуси до массовых протестов 2020 года
Политика памяти авторитарного режима Александра Лукашенко с середины 1990-х гг. всегда была ориентирована на использование и манипуляции историческими отсылками, подчеркивание важных для этого тем и цензурирование политически опасных исторических тем и фигур. Важным инструментом такого использования истории стали государственные медиа, система школьного исторического образования (также контроль над университетскими курсами истории), специальные идеологические отделы в сфере государственного управления, занимающиеся в том числе проблемами установки мемориальных знаков, памятников. Также контролировались и музейные экспозиции.
Особое внимание в официальной политике памяти всегда уделялось как минимум двум важным темам: современной истории Беларуси конца 1980-х – начала ХХI века и истории Второй мировой войны 1939–1945 гг.
Начиная с конца 1990-х, в ходе активного переписывания содержания школьных учебников из них практически исчезла подробная информация о различных аспектах истории финала СССР, политической борьбы конца 1980-х – середины 1990-х гг. (сведения о политической оппозиции, включая БНФ, ее лидерах и т. д.). История протестного движения 1990-х и 2000-х также отсутствует, как и сведения о протестах 2020 года в свежих изданиях учебников.
Нарратив о современной истории Беларуси в официальных изданиях и музейных экспозициях (например, в возникшем в 2011 году Музее современной беларусской государственности в Минске) достаточно прост: из-за слабости и ошибок государственного управления случился распад СССР, приведший все общество исключительно к кризису. Особенно тяжело это отразилось на экономике. Однако все кризисные явления были полностью преодолены после 1994 года, когда к власти пришел Александр Лукашенко, и затем наша история включает лишь достижения.
История Второй мировой войны 1939–1945 гг. подавалась после 1994 года в рамках привычной советской схемы, в центре которой находилась идеологема Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., трагедии, завершившейся Победой. Эта концепция после распада СССР была частично «национализирована» – акцент стал делаться не на войне советских людей в целом, а на беларусах, само же использование истории войны послужило несущим основанием официального проекта коллективной идентичности внутри уже независимой Беларуси.
Ряд тем игнорировался, к ним обращались фрагментарно или эти темы подвергались цензуре – например, история Холокоста беларусских евреев, массового геноцида ромов, истории остарбайтеров, факты поражений и ошибок советских войск, история некоммунистического сопротивления нацизму (Армия Крайова и др.), еврейского партизанского движения, теневая история советского партизанского движения, история национального движения в период войны (которая ассоциировалась исключительно с коллаборацией), репрессивной политики советского политического режима до, во время и после завершения Второй мировой войны, анализ разницы истории регионов Беларуси (в частности, Западной и Восточной Беларуси) и т. д.
В официальной политике памяти также всегда цензурировались темы государственного насилия и сталинских преступлений в ХХ веке, истории национального движения, памяти о Чернобыльской катастрофе 1986 года, все эпизоды совместной истории Беларуси и России редко рассматривались с точки зрения критического подхода.
После аннексии Крыма Россией в 2014 году в политике памяти режима Лукашенко произошел ряд изменений. Одним из них были попытки использовать тот ресурс истории, который всегда использовала политическая оппозиция. Речь идет об истории национального движения и провозглашении в 1918 году Беларусской Народной Республики.
Власти дали разрешение на проведение активистами гражданского общества юбилейных мероприятий в честь столетия образования БНР в 2018 году. И также в 2018 году они попытались деполитизировать память о сталинских репрессиях, поставив памятник в месте массовых расстрелов конца 1930-х гг. в Куропатах под Минском. Этот период «либерализации» и очередных манипуляций с историей завершился в 2020 году, когда властям удалось остановить массовые протесты и ликвидировать уличную активность.
От 2020 года к 2022-му: новые формы политического использования истории в Беларуси
Сегодня в стране мы можем увидеть разные аспекты инструментализации истории для использования во внутренней и внешней политике режима:
– легитимация массового насилия 2020 года и репрессивной политики после подавления протестов
Еще в середине 1990-х, в ходе борьбы с политической оппозицией, пропагандисты режима Лукашенко использовали отсылки к истории Второй мировой войны, связывая в своих медийных продуктах коллаборацию с нацистами в тот период и представителей Беларусского Народного Фронта середины 1990-х гг. Такой трюк заново стал применяться практически сразу в ходе протестного движения 2020 года, начиная с августа.
Сегодня это самая популярная отсылка пропагандистов авторитарного режима: участники и участницы массовых протестов 2020 года объявляются идейными наследниками нацистов и нацистских коллаборантов периода Второй мировой войны. При этом также используется риторика середины 1990-х гг. о том, что политические символы сопротивления (в частности, бело-красно-белый флаг) связаны с наследием коллаборации с нацистами того периода.
Также пропагандисты стали политически использовать отсылки к концепции геноцида. События Второй мировой войны объявляются «геноцидом белорусского народа», а политические протесты 2020 года представляются в виде идеи продолжения этого геноцида, в котором обвиняется «коллективный Запад» (включая Польшу, Литву, Германию и другие страны).
Критика подобного использования концепции геноцида от имени исторического сообщества и независимых историков включает как аргументы о проблематичности уравнивания нацистской политики по отношению к евреям и к беларусам, так и вопросы, связанные с определением геноцида, его хронологических рамок. Однако эти критические замечания не были приняты во внимание, все формулировки сохранены, а сам текст Закона «О геноциде белорусского народа» принят и подписан в декабре 2021 – январе 2022 гг.
В книге «Геноцид белорусского народа», изданной летом 2022 года под редакцией генерального прокурора Республики Беларусь Шведа, проводятся все идеи, изложенные выше, о якобы связи геноцидальной политики нацистов в период Второй мировой войны и политических протестов 2020 года. Продвижение концепции и идей из этой книги явилось частью мероприятий «Года исторической памяти» – целью стала организация на территории страны многочисленных экспозиций или их разделов, рассказывающих об официальной версии «геноцида белорусского народа» на основе новых цифр и фактов, с сообщениями о которых в основном выступают представители прокуратуры.
В качестве инструментов для преследования за политическую позицию могут использоваться и принятые ранее, в 2021 году, поправки в законы «О противодействии экстремизму» и «О недопущении реабилитации нацизма».
Пропагандисты и идеологи режима также пытаются найти новый символический ресурс для интеграции постпротестного общества. Таким ресурсом стали отсылки к истории 1939 года. В 2021 и 2022 годах 17 сентября было организовано празднование Дня народного единства в память о вступлении советских войск на территорию Западной Беларуси после начала Второй мировой войны и реализации тайных протоколов пакта Риббентропа – Молотова, приведших к тому, что в официальной историографии называется воссоединением Западной и Восточной Беларуси в одно государство. В выступлениях официальных лиц говорилось, что Запад пытается разделить нас, но мы теперь будем с этим бороться. Введение нового праздника в календарь оставило в тени все другие события того периода – сталинские репрессии и депортации, последовавшие за вхождением советских войск в Западную Беларусь; незаконный раздел Польши; судьбы беларусов, переживших на территории Западной Беларуси за кратчайшее время смену трех политических режимов, и т. д.
– использование истории во внешней политике и для легитимации войны в Украине
После 2020 года активную и критическую позицию по отношению к существующему в Беларуси режиму заняли страны-соседи (Польша, Литва), как и в целом страны ЕС. Использование авторитарным режимом в Беларуси концепции «геноцида белорусского народа» стало также частью риторики при попытках ответа на эту критическую позицию.
Польша и Литва, как и «коллективный Запад» (выражение, появившееся в российской пропаганде и скопированное беларусскими пропагандистами), были обвинены в том, что они не признают «геноцид белорусского народа» и не компенсируют его последствия, а также не выдают преступников, которые участвовали в геноциде. Фактически концепция «геноцида белорусского народа» превратилась в часть антизападной риторики в Беларуси.
Официальные структуры в стране (включая МИД) периодически также обвиняют Польшу и Литву в конспирологических действиях по подрыву суверенитета Беларуси, упоминая «карту поляка» и другие инициативы. По словам Александра Лукашенко, период истории Речи Посполитой (середина ХVI – конец XVIII века) является «польской оккупацией и этноцидом белорусов».
Частью официальной политики памяти стало уничтожение захоронений участников некоммунистического сопротивления нацизму в Западной Беларуси – Армии Крайовой. Представители силовых структур и государственные пропагандисты обвиняют Армию Крайову в участии в «геноциде белорусского народа» на стороне нацистов. Уничтожаются не только захоронения, но и исчезают из публичного пространства мемориальные знаки и памятники, посвященные представителям Армии Крайовой.
После нападения России на Украину в феврале 2022 года пропаганда режима Лукашенко синхронизировалась с пропагандой путинского режима, обвиняя украинский народ и его политических лидеров в нацизме и фашизме, используя подмену этих исторических понятий.
– попытки создать внутри страны монополию на интерпретацию истории в публичном пространстве, возникновение проблемы критериев исторического знания
Уже в 2019 году появились первые признаки того, что контроль над историей и ее публичными образами становится частью действий представителей силовых структур. В период 2020–2022 гг. политика памяти авторитарного режима, выступления силовиков и самого Александра Лукашенко показали, что история и культура памяти объявлены «зоной национальной безопасности». Создание Республиканского совета по исторической политике также должно помочь «обезопасить» от критики навязываемые в государственной пропаганде интерпретации истории.
На протяжении 2022 года внутри Беларуси была почти полностью уничтожена инфраструктура, дающая возможность для публичной презентации исторических исследований и публикаций независимых историков и переводных текстов.
Эта инфраструктура формировалась достаточно долго. В период с начала 1990-х и до 2020 года образовались лакуны и ниши для феномена независимой историографии. Понятие «независимая историография» в беларусском контексте нуждается в пояснении. Речь идет об исследованиях и публикациях, в которых представлены идеи, альтернативные официальной политике памяти. Ослабление цензуры еще в конце 1980-х – начале 1990-х привело к появлению публикаций о проблемных темах истории, на протяжении 1990-х и 2000-х возникли издательские проекты (включавшие периодику или же со специализацией на издании исторических книг).
Также появляется альтернативная академическая инфраструктура, задача которой – публичность и поддержка важных независимых публикаций и тем исторических исследований (возникает Международный конгресс исследователей Беларуси в Каунасе, затем его организаторами разрабатывается система премий за лучшие публикации в области истории и других гуманитарных дисциплин). В 2018 году начинает выпускаться журнал «Наша история», редакция которого пыталась создать популярный продукт, опираясь при этом на профессиональную подготовку текстов историками. В государственных университетах и академических институциях кроме откровенных идеологов и пропагандистов работали историки, следовавшие профессиональным стандартам.
На данный момент репрессиям в стране подверглись более 70 представителей и представительниц исторического сообщества (преподавателей, исследователей, работников музеев и т. д.). Процесс увольнения и фактического запрета на профессию затронул все важные исторические институции, включая Институт истории Национальной Академии наук Республики Беларусь. Многие историки были вынуждены уехать в Польшу, Литву, Германию. Большинство независимых издательских проектов в Беларуси закрыто, их основатели также вынуждены были эмигрировать и сейчас пытаются продолжать свою деятельность за пределами страны.
Уникальным в определенном смысле стало объявление «экстремистской» в октябре 2022 года монографии Светланы Козловой «Аграрная политика нацистов в Западной Беларуси», изданной в независимом издательстве «Янушкевич» на основе официально защищенной в 2006 году в Беларуси диссертации.
Это событие подчеркивает проблему, связанную с максимально усилившейся инструментализацией истории, – в стране официально признается такая интерпретация истории, которая в данный момент соответствует официальной политике памяти, при этом критерии академической истории и оценки исследований не работают. К сожалению, проблема усугубляется и тем, что часть историков в Беларуси активно выполняет пропагандистские функции, делая себе карьеру и легитимируя своими выступлениями откровенно пропагандистские тезисы.
– цензура и милитаризация образовательных программ
В Беларуси система школьного исторического образования строго централизована, и содержание этого образования полностью контролируется. Единые учебники и учебные материалы должны способствовать этому контролю. Ситуация в университетах и институциях высшего образования отличалась – несмотря на единые учебные программы, преподаватели могли пользоваться разными учебными пособиями и отсылками к литературе. В конце весны – начале лета 2022 года была запланирована проверка учебной литературы для ВУЗов на предмет «искажения исторической памяти и правды».
Школьников собираются активно вовлекать в деятельность «военно-патриотических лагерей», организованных силовиками. В ноябре 2022 года появилась информация о том, что одно из самых престижных учебных заведений страны – Лицей БГУ – совместно с Комитетом Государственной Безопасности проводит конкурс на презентацию деятельности Феликса Дзержинского, входившего в число основателей советской системы государственного террора в 1920-е гг. Также в школах вводится факультатив по изучению «геноцида белорусского народа».
– уничтожение культурного разнообразия и идеи инклюзивности, мультиперспективности истории
Используя отсылки к истории и угрозу «героизации нацистских преступников», еще в 2021 году силовые структуры в Беларуси начали уничтожать все организации, которые не являлись официальными и представляли интересы беларусских поляков. Часть активистов была арестована (гродненский журналист Анджей Почобут входит в число уже почти полутора тысяч политических заключенных). Речь шла не только об организациях политического характера, но и об образовательных институциях, школах. Была закрыта одна из школ с литовским языком обучения, в другой же, как и в двух польских, согласно изменениям в Законе об образовании, языком преподавания стал государственный (русский или беларусский). Польский и литовский свелись к предметам – по одному уроку языка и литературы в неделю.
Еще с начала 1990-х гг. в публичном дискурсе активно продвигался образ Беларуси как толерантной, мультикультурной страны с мирным сосуществованием разных этносов и с гарантией прав в отношении представителей этих этносов. Однако политическая практика обозначает обратное и предлагает специфическую версию приемлемых моделей гражданства в стране: вы сможете реализовывать свои права только в случае абсолютной лояльности к политическому режиму. Принятое в 2022 году законодательное решение лишать гражданства Беларуси тех, кто виновен в «экстремистской деятельности» (перечень преступлений широк), только подчеркивает базовую идею тотального контроля над гражданами.
Попытки превратить историю Беларуси в линейный, лишенный сложности политический инструмент обеспечения лояльности граждан и интеграции в рамках контролируемого авторитарного гражданства уничтожает самую главную ценность истории – ее плюральность, инклюзивность и мультиперспективность. То, что сделали с историей 1990-х в официальной политике памяти, упростив ее до мифологической схемы, хотят сделать и с историей самых травматичных периодов ХХ века.
На фоне продолжающейся войны России в Украине, присутствия российских войск на территории Беларуси и «интеграционных программ» также возникает вопрос о самостоятельности политики режима Лукашенко внутри страны. Уничтожение любых альтернативных площадок и возможностей для исторических исследований и публикаций, преследование за национальную символику выглядят в этом контексте инструментом разрушения независимости Беларуси и коллективной идентичности. Официальная политика памяти, выбирающая стратегии уничтожения любых следов альтернативных образов истории в публичном пространстве, может завершиться и собственным бесследным исчезновением.
Алексей Браточкин, научный сотрудник кафедры публичной истории Фернуниверситета (Хаген, Германия). Данный обзор подготовлен по просьбе и на основании материалов мониторинга Беларусского ПЭНа за 2021–2022 годы.